Птички
Птички резвятся в сугробе
Солнце горит, как в июле
Радуйтесь, птички. Вы обе
Зимнюю смерть обманули
Но и весной умирают
Летом и осенью тоже
Птички заранее знают
Что-то, что знать мы не можем
Вроде двадцатое марта,
Но всë равно минус двадцать
Знать, потепление завтра,
Птички недаром резвятся
Утренний свет за забором
Лучшие дни за горами
Годы вдвоëм с приговором
Воля уже не исправит
Сладкие цепи иллюзий
Выпрямят сникшие плечи
Шарик замешкался в лузе,
Быстро катился навстречу
Крепко забита калитка,
Наспех избушка закрыта
Если попытка — не пытка,
Пытка-то из-за попыток
Правильно всë, что понятно
Призрачно всë, что не видно
Если кому-то приятно,
Значит, кому-то противно
Храбро расставлены пешки
Весело чешутся пальцы
Дальше — сплошные насмешки
Дальше — смешные страдальцы
Всë отдавали с войною
Нынче подсчëт уж заброшен
Нынче стоят за ценою
И продаются дороже
Прошлое — злобным наветам
Новь же — врагам всенародным
Лучшее — собственным детям
Лишнее — самым голодным
Под головные уборы
Прячутся знатные скальпы
Дали бы точку опоры,
Точно тогда не упал бы
Рано простился с любовью,
Чувства мелки, но коварны
Жизнью обязан зимовью,
Раки со мной солидарны
Ледоход
В том году, убегая от крестного сброда,
Наблюдал содроганье в поджатых хвостах
Долго целился в воду в разгар ледохода,
Неуклюже свисая с ночного моста
Замечал нерешимость таких же, наклонных
Силуэтов. Надеялся я не один
Невесомо неслись по воде килотонны,
Образуя надгробье из вспученных льдин
Я был мысленно с ними, точнее — под ними
Проплывал горизонты под толщей весны
Попрощался с краями, дотоле родными
При бескрайнем полëте края не нужны
Зашивал себе рот не отобранной ниткой,
Очумело жевал онемевший язык
Неудачник возник с неудачной попыткой,
Если смертью не принят и к жизни привык
Не понять: нелюдим или непроницаем,
Неприметен ничем в обречëнном строю
Кто-то вышел из строя и стал полицаем,
Он убьëт меня завтра за то, что стою
Ежедневный подъëм по команде "Полундра"
Непременный обход и допрос, о чëм сны
Заскорузлые новости. Бодрое утро
Огуречный рассол для несладкой страны
После взрослых забав — годовщины сражений
Возле детского дома — остатки мозгов
Вместо светлых времëн — темнота поколений
И на месте деревьев — реклама гробов
Эта долгая слабость — судьба человека...
Ежегодно рождается тот, кто сильней
Три погодка, как три престарелых генсека —
Современный аналог трëх богатырей
Заболит голова — обмотают портянкой
Опустеет желудок — заполнят землëй
Из-за пазухи вынут патрон для подранка
А для пасынка — галстук со вшитой петлëй
Враг породы у плахи встаëт на карачки
Стукачи критикуют гуманный арест
Беспросветные приступы чëрной горячки
Загоняют на мост. Или даже на крест
Сладкой ягодке место на вкусном десерте
Горькой правде — округлые грани окна
Как бы выделить миг для безвременной смерти
В безнадëжном безвременье явного сна
Естественно
Что естественно — то и отрадно
Всë для всех. Остальное — в остатке
Дальше носа совсем непроглядно
Верхний плод не такой уж и сладкий
Под ногами нетвëрдая суша
Костылями натëрло подмышки
Что не любо — то проще не слушать
Что не нужно — вот то и в излишке
Не дождаться пророка в отчизне
И цветов без могильных отверстий
Даже самый короткий день жизни
Не дождëтся естественной смерти
Навалить все слова в одну кучу,
А все яйца — в одну сковородку
Неживое уже не замучить
Несмешное не помнится чëтко
На обжитых просторах целинно,
Не ступала нога людоеда
Задушиться своей пуповиной
Не успеть за остывшим последом
От ушата холодного пота
Расцвести заскучавшею кровью
Выживать никому неохота,
Лишь естественному поголовью
Сны и явь обесцветятся вскоре,
Жирной кляксой поставится точка
Явь корыта, разбитого горем
Сны о блюдечке с синим платочком
Что естественно — то ненадолго
Ровно в полночь придëт обнуленье
Исполненье священного долга
От минувшей беды исцеленье
Неестественно, значит, предвзято
Постигать то, что так надоело:
До конкретного случая взято
Напрокат инородное тело
Земляк
Вчера в это время ещë умирал,
А, стало быть, жил. Это верное средство
Чужак — это тот, кто границы попрал
Земляк — это тот, кто в земле по соседству
Серийная жертва себя самого
Все новые шутки намного плачевней
Сижу, не пуская к себе никого,
На тëплой печи да в сожжëнной деревне
Гвоздëм нацарапан на талой воде
Годами прикован к живому скелету
Суровый паяц. Добродушный злодей
Мясистый туннель при движении к свету
Припадки надежды напрасны вдвойне
Провалы в предвиденьи непостижимы
Локальный успех в незаметной войне
Искрится в глазах. Только как-то незримо
Всего натерпелся, когда воевал
Когда наваждения взяли в колечко
Стоял до конца. Предпоследним попал
Эх, жаль, на последнем случилась осечка
Пониже спустить перед поркой штаны
Повыше поднять все зарытые флаги
Тряхнуть стариной. Пусть песок старины
Рассеется в молодости красной влаги
Престижно солому сменить на кровать
Рубаху порвать на себе так забавно,
Но муторно пуговицы пришивать,
Навзрыд причитая о цели бесславной
Ослепшие чтят ненаглядный пример,
Всерьëз ожидая повторного раза
Конфликт полушарий, успех полумер
И две половинки Луны в разных фазах
Безногим хромые упасть помогли
Рябой хоровод по частям поджигает
Набитое чучело бледной Земли
Неважно горит, но дотла догорает
Кошмар для одних. Благодать для двоих
Пустые достоинства всех непорочных
Постыдные признаки всех "не таких"
Природное равенство всех позвоночных
Кладут восхищëнно в защëчный карман
Дарëные щедрости сытого мира:
Безвольные шкурки проросших семян,
Бесплатные дырки от млечного сыра
Под красным бантом неизбежная мать
Достойно готовится к главному призу:
Покрепче бы женское счастье поймать,
Набить лишь бы брюхо. И сверху, и снизу
Рассудок толпы. Всë очерчено им
Стабильно живëт общепризнанный разум
Не хлебом единым. Но мясом одним
Не красным словцом. Но кровавым наказом
Повышенным тоном ворчат на судьбу
Притупленным взглядом пеняют на небо
Препятствия видят. Но только в гробу
И клятвы дают. Только всем на потребу
Собой дорожат, за бесценок продав
Всë рядом, когда ничего недалëко
Обиженный кролик, довольный удав
Счастливая щука, немыслимый окунь
Капитулянты
Вижу граждан, лихо поглощающих
Оккупационную баланду
Вижу: предпоследний голодающий
С котелком потопал к коменданту
Слышу зов земли, на выкуп отданной
Бруствером промëрзшим заземляюсь
Не с кем мне теперь делиться Родиной,
Я теперь один сопротивляюсь
Мирная толпа идëт с поклонами
Новому порядку подчиниться
Вслед за полосатыми колоннами
В концентрационную столицу
Города укрытия утратили
И в лесах спастись не получилось
Всюду дезертиры и предатели
Все смеялись, Родина слезилась
До последней капли мироточия
До последней буквы алфавита
Только чуждое осталось. Прочее
Продано, пропито и забыто
Радоваться страху и молчанию
Почитать святое и простое
Жизнь не удалась по окончанию:
Умирать приходится не стоя
Заползаю в жадную болотину
По таким же, мëртвым и невнятным
Мы бы отстояли нашу Родину,
Если бы не вы, капитулянты
Когда окно замëрзнет изнутри
Когда окно замëрзнет изнутри
Когда душа затеплится снаружи
Я стану глубже. Метра так на три
Я стану выше. Только не на суше
Когда придут и те, кто не любил
Когда запомнят тем, кто был моложе
Я стану лучше и того, кто был
Да и того, кто быть уже не сможет
Когда поставят сверху монолит
Когда посадят рядышком цветочки
На много рюмок окажусь разлит,
Разрезан на промокшие платочки
Когда всë будет лучше, чем вчера
Когда настанет собственная эра
Развалится наплечная гора
Окупится решительная мера
Когда случайно пролетит снегирь
И навсегда закружатся вороны
Возьмëт за руку странный поводырь,
Восторжествуют странные законы
Придëтся снова жить своим горбом
И плëтка снова спину покалечит
Но если сбрую скинуть — пыль столбом
А если с воза гроб — кобыле легче
Краюха
Дают — бери. И сразу убегай,
Упрямо заплетаясь за мешок,
Без тëплой шкуры в вечные снега
Без лишних слов в решающий прыжок
В бездонный ужас шуточных глубин
В ночные танцы в ведьминых кругах
Как побеждëнный в поисках причин
Как сон, перенесëнный на ногах
Я вижу мир иначе, чем глаза
Я слышу звон, но он уже нигде
Мозгам напомнить, сердцу приказать
Легко, когда они не по нужде
Легко, когда они не по себе
Когда темнеет в полной простоте
Полярный век заснеженных небес
Дыра в воде и глобус в пустоте
Столетний мир на кончике ножа
Столетний шанс на запоздавший труп
Смешно терять, достойно провожать,
И жалко только уголками губ
Насильно жив не будешь, даже вспять
Пройдя все тупиковые пути
Привычно, когда нечего терять
Убого, когда нечего найти
Придëтся сгинуть, чтобы не загнить,
Нет сил лизать запëкшиеся швы,
Фразировать недожитые дни
И убегать от собственной вдовы
Прощался свет зачахшего костра
Да горевала свечка ни о ком
Бусела и черствела на ветрах
Краюха на стакане с молоком
С прокисшим мачехиным молоком
Легче забыть...
Легче забыть, но надеется каждый
Лишнюю жизнь легче предупредить
Я уже умер. Пока что однажды
Я уже молод. Пора уходить
Я не пытался забыть о грядущем
Я не надеялся встретить восход
Думал, что муки осилит идущий,
А всë оказалось наоборот
Муки внизу, если ты под откосом
Муки вверху, если ты на коне
Кто-то отделался лëгким поносом
Мне же от боли ползти по стене
Сколько же бед. Но родился в фуфайке
Сколько же фраз. Но устал от стихов
Я бы смолчал, только в сердце запайки
Я бы сказал, только нет таких слов
За миллиарды гектар без названья
Разве что мëртвый ещë не погиб
Видимый уровень негодованья,
Быстрорастущий, как ядерный гриб
Вновь утверждëнный критерий арийца
Вновь отведëнный решающий срок
Метр от ствола — уже новый убийца
Метр от земли — уже новый пупок
Сзади клюëтся двуглавая птица
Спереди спутница в чëрном плаще
Было бы здорово здесь не родиться,
Если пришлось бы рождаться вообще
Лучше не спорить, и будешь, как каждый
Лучше не видеть, и будешь здоров,
Этот продажный, продажный, продажный,
Самый прекрасный из лучших миров
О прекрасном
Что теперь, дустом обсыпаться?
Как же без снега шесть месяцев?
Больно. Но лучше не рыпаться
Низко. И лучше повеситься
В детстве любили так пламенно,
Вынув со дна холодильника
В школе учили, как правильно
Бросить гранату в противника
Стал человеком насильно я
Чем бы другим озаботиться?
Мне уже яма могильная,
Как для раба — безработица
Тëтка живëт в Евпатории,
Вроде, приехать намерена
Красные пятна истории
Родины, подло подстреленной
Мелкий князëк с погремушкою
Полными вертит ланитами
Дети с блокадной осьмушкою
Перед глазами закрытыми
В креслах, победно загруженных,
Жопы повышенной важности
Творческий климакс заслуженных
Вследствие полной продажности
Ждут мужика безопасного
Чуткие матери — дочери
Выделить день для прекрасного,
Встать в похотливую очередь
Тëрка в забитую дырочку
Потное нравоучение
Всякий примчится на выручку,
В денежном если значении
Воля писать неприличности
Страх оказаться с изгоями
При раздвоении личности
Лучше покончить с обоими
Лучше не быть исключением,
Чтобы в гробу не ворочаться
Жизнь, словно словотечение
Смерть, как фрагмент одиночества
Просто нужно...
Заиграло где-то там раненое детство
Перерос свою беду маменькин пинок
Я родился без любви, умер без наследства
Был чудовищно един. Даже одинок
Завертелся над огнëм славный поросëнок
Закоптилась на глазах розовая гладь
Будет знать, как всех будить визгами спросонок
Будут чавкать, каково рано умирать
Лишь желудки подают точные сигналы
Лишь семейные года гасят очаги
Безнаказанно тянуть жилы из усталых
Бесподобно рисовать на спине круги
Утвердилась в черепах серая стабильность
Отлучилась по делам жажда перемен
Каждый внëс посильный вклад в общую дебильность
Каждый что-то предложил дьяволу в обмен
Убеждëнно продолжать главную условность
Терпеливо ожидать тëплые деньки
Зачесалась между ног душная духовность
Триумфально вознеслись к небу сорняки
Устанавливают грань гордые пижоны
Оглашает приговор стукнувший кулак
Ваши жëны, господа — тушки наряжëны
Ваше царство, государь — форменный барак
С наступающей бедой искренне поздравят
К обывательской стене накрепко прижмут
Если много попросить — что-нибудь оставят
Если очень повезëт — всех не заберут
Просто нужно всë терпеть, чтобы стать инертным
Просто нужно замолчать, чтобы стать, как вы
Просто нужно умереть, чтобы стать бессмертным
Просто нужно уступать, чтобы быть живым
Нора
В кармане брешь
В ботинке плешь
Под шапкой хрящ
Он твëрд и спящ
Полна земля,
Но без меня
Давно пора
Но здесь нора
В нутре норы
Все так добры
Но доброта
Всегда проста
Все молодцы
Сводить концы
Свести же счëт —
Дурной исход
Несчëтный плод
В мясистый рот
Горящий взгляд
На смачный зад
Мне их покой,
Как геморрой
Как для орлов
Подлëдный лов
В земле свежо
Ядро не жжëт
Но мне тепло
Земле назло
Беда зовëт
Ползти в обход
Уже не встать
Слежалась стать
Когда я ем,
Я нравлюсь всем
Когда я сплю,
Я всех люблю
Доел слова
И в них халва
Осталось выть,
Чем просто жить
И да, и нет
И дурь, и бред
Глубокий след
Грядущих лет
Последний срок
Уже истëк
Метеорит
Уже летит
