* * *
Ты посмотрела ему в глаза -
Снова они пусты.
Если закрыты пути назад -
Время сжигать мосты.
Если нельзя ничего вернуть
И избежать помех -
Время забыть про обратный путь,
Время забыть про всех.
Если уже не простить обид -
Злой ядовит язык,
В энциклопедии слово "стыд"
Ты переправь на "штык".
И для того, чтобы лгать ему,
Чтобы не знать всего,
Ты переделай себя саму
И превратись в него.
Пусть заливаются соловьем
Лжемудрецы с картин -
Где нереально пройти вдвоем,
Умный пройдет один.
Может когда-нибудь вы опять
Будете с ним на "ты",
Только сегодня не время ждать,
Время сжигать мосты.
Лучше уж сделать неверный ход
Чем оставаться там.
Лучше не думать, что путь вперед
Тоже по тем мостам.
Время забыть, кто не прав, кто прав,
Раз уж попались в сеть.
Время лить слезы у переправ,
Время мостам гореть.
* * *
Ты любил её, свою кошечку,
А она оказалась почти бешеной,
А она заболела, вроде бы, коклюшем,
И зачем-то отправилась к чёрту, к лешему,
А она проиграла, забыв правила,
И, прогнав исповедников, позвала лекаря.
Чтобы к ангелам - надо же быть праведной,
Ну а ей даже каяться было некогда!
Ты любил её профиль последней римлянки...
Усмехается небо, такое близкое...
Ты пошёл бы за ней, да не знаешь, примут ли:
Чтобы к дьяволу - надо грешить искренне!
* * *
Я бродила меж своих очертаний,
Я разбилась об маяк - не об скалы.
Плюс из явного я сделала тайну -
Просто тайного мне сделалось мало.
По вечернему беззвёздному небу
Уходили позапрошлые звёзды.
Говорили, зазнаваться не мне бы -
Весь почёт уже поделен и роздан.
Если карты беззастенчиво биты,
Если скидок и пощады не будет
Перебьёшься, проживёшь по лимиту,
Хоть подохнешь, но не выбьешься в люди.
Не помогут здесь ни царская милость,
Ни советы, ни учебник, ни чудо...
Если сердце ненароком разбито,
То к несчастью - ведь оно не посуда...
* * *
Говоря обо всём, ты играешь в слова,
Только правил-то нет, только смысл таков -
Ты легко сознаёшься, что ты не права,
И легко отступаешь от собственных слов.
Я спрошу у тебя, не надеясь на ложь,
Для чего ты живёшь, а точней - для кого,
На кого ты молилась? Но слишком похож
Мой полночный кошмар на твоё божество.
Я увижу в твоих отречённых глазах
Мир чужих отражений и старых вещей.
Ты из тех, кто обычно ни против, ни за,
Ты - игрушка ничья, отголосок ничей.
Ты беспомощно тонешь во мраке и лжи,
Навсегда для себя оставаясь чужой.
Ты - рабыня, лишившаяся госпожи
За преступные мысли побыть госпожой.
* * *
Мне однажды приснится
Тот измятый листочек,
Где нули-единицы -
Твой назойливый почерк -
Не читается сразу,
Не запомнится сходу,
Помутившийся разум
Не заменит декодер.
Но с орлицей двуглавой
На кровати двуспальной
Ты доказывал право
Полюбить виртуально,
Отгоняя усталость,
Замышляя дурное...
И, пока я смеялась,
Ненароком со мною
Между делом и прочим
Поменялся ролями.
Мой беспомощный почерк -
Единицы с нулями...
* * *
У меня в коробке живёт
Чудо-юдо о восьми ногах,
Говорящее утром "гав",
А вечером - "мяу".
Я люблю его больше, чем
Десять тысяч столичных зим,
Мириады личных проблем
И красивых слов.
У меня в гостиной живёт
То ли Кришна, то ли Аллах.
Я таскаю его на руках,
Напоив молоком.
Я люблю его больше, чем
Он способен это понять,
Больше, чем любят меня
Те, кто рядом со мной.
У меня в бассейне живёт
Лупоглазая рыба-смерть,
Пребывающая во сне
Испокон веков.
Я люблю её!
* * *
Чувствуешь: воздух, кружение близкое
Всё разрывает на тысячу призраков,
Всё размывает на тысячу признаков
Падшего ангела, битого зеркала.
Ты это выкупишь, сколько б ни стоило,
Сколько б ни таяло прямо под пальцами.
Юные стоики сели за столики,
Им захотелось устроить восстание...
Осень на пристани бьётся в истерике,
Мы из окошка любуемся листьями.
Это лишь присказка.
Это лишь правило - правда неправедных,
Дважды виновных и трижды оправданных,
Право не проданных, право не купленных
Тешиться куклами, вылезть из кокона
Глупой букашкой с помятыми крыльями...
Так рождаются бабочки!
* * *
Поговорили ни о чём.
Среди величия стихий
Мы были меньше муравьёв,
зато губительней вина.
Мне этот город посвящён,
как посвящаются стихи,
Я в этот город влюблена
святой любовью паука,
И не поднимется рука
достать туза из рукава,
И не поднимутся глаза,
и будет плакать горячо...
Я - словно чёрная вдова,
и я не знаю, как сказать,
Что я по-своему права,
но бедный город обречён.
Он - как живое существо,
он говорил со мной на "ты",
Шутил, боялся темноты
и предлагал индийский чай...
Пока дома не сожжены,
пока не взорваны мосты -
Моё последнее "прощай",
моё последнее "прости".
Когда расходятся пути,
но даже письма не горят,
Его пылающий закат
поработила суета...
Он так хотел переиграть
с начала, с чистого листа...
И я узнала, кем он стал,
и кем он всё-таки не стал.
