Мужчины рассматривают любовь как союз, женщины, как надежду на счастье. Глен, клиент из Великобритании, приехал жениться. Он по утвержденному графику встречался с женщинами, беседовал с ними, что-то записывал в блокнот, но ничего не говорил. На второй день Лена осторожно спросила его доволен ли он услугами. Он неожиданно рассмеялся и сказал, что очень. Очень доволен. Женщины, особенно одна - молодая, красивая, с отличным английским, произвели хорошее впечатление. Очень хорошее. Он очень доволен. Спасибо. Вне зависимости от результата это очень хорошая поездка.
            Два дня назад они встретили его, привезли на квартиру. По дорогое он со скрытой иронией смотрел на широкие проспекты Петербурга, ждал унизительных, глупых сцен и был зол на себя за то, что влез в эту авантюру. Он молчал. Машина остановилась во дворе. Во всем чувствовалось печальное запустение. Преодолевая неловкость они обменялись улыбками. Директор агентства шел первым. Он был напряжен и официален. Лена шла за ним, потом Глен, потом Лиля. За ней почти беззвучно шла Русудан - ей полагались комиссионные, двадцать долларов. В последний момент те, кто обещал предоставить им квартиру с евроремонтом куда-то исчезли, все оказалось под угрозой срыва. Глен заплатил партнерской фирме в Лондоне за весь пакет, англичане не простили бы накладки и конфликта с клиентом. К счастью, диспетчер агентства недвижимости Ангелина Ивановна вышла на Русудан, та позвонила Лиле и она предложила свою квартиру на Моисеенко. Сама она с сыном жила на Васильевском острове, снимала двухкомнатную, а свою сдавала иностранцам. На вырученные деньги как-то крутилась.
            Глен был сух, немолод, в мешковатом сером костюме с серыми в тон холодными глазами. И улица Моисеенко была серой, полупустой. Недалеко от Суворовского она острым углом соединялась с девятой Советской. На углу, была вырыта большая яма и виднелись ржавые трубы. На девятой Советской был магазин модной одежды. На стеклах висело объявление, что помещение сдается, в пустом зале молча стояли продавщицы.
            Русудан получила двадцать долларов, тихо радовалась, что день выдался удачным, обменялась с Лилей взглядом и выскользнула из квартиры. Миша, директор брачного агентства, открыл папку, достал лист с копией договора и протянул Глену. Тот внимательно все прочитал, понял, что от него требуется лишь удостоверить, что он всем доволен и расписался.

 — Вы, наверное счастливы, что живете в таком красивом городе?
 — Да, мы счастливы.

            Он получил ключи от стальной двери и стал жить в Санкт-Петербурге. Во дворе Русудан увидела женщину, вызванную для встречи с англичанином. Она стояла у старой ветлы и ждала когда ее позовут. Начал накрапывать мелкий дождик.
            Серое небо, старые дома, дерево, тихий кавказец в зеленой клетке с арбузами, редкие машины объезжающие ямы на асфальте. Трамваи медленно едут мимо, в стеклах отражается небо, за стеклами молчаливые пассажиры со спокойными лицами по которым проплывают облака, дома, ветви деревьев.
            Женщина переминалась с ноги на ногу. Она была в черных туфельках на небольшом каблучке. Русудан знала, что эти женщины выходят замуж безоглядно, как бросаются в воду. Все, никаких больше размышлений. Сейчас или никогда. В старом зеркале внимательные глаза, холодным светом осеннего неба освещена комната. Надо забрать из химчистки джемпер. Помада лучше в два тона -кармин и темная по краям губ. Эти иностранцы, они все замечают. Положить тени. Неярко, чтобы не выглядеть вульгарно. Еще осталось немного туши "Ревлон". Привыкли там к своим выхоленным пустым женщинам. Поэтому и приезжают к нам. Наши женщины гораздо женственнее и одеваются лучше. Нет, я не выгляжу на тридцать шесть. Интересно сколько ему? Он как будто без возраста. Денег немеряно. Платит за квартиру по полсотни долларов в день…Господи, откуда у них только берется?
            Кто-то потом разведется и получит деньги, кто-то будет искренне любить случайного человека, проживет с ним жизнь, родит ему детей. Любовь, как последний шанс, последнее убежище. Дело даже не в бедности. Тихая благопристойная бедность есть везде - за ободранными фасадами окраин европейских городов, в печали утренних поездов увозящих на работу молчаливых людей. В Питере с голоду никто не умирает. Это, конечно, не Москва, где всегда умели крутиться, но город красив, роскошный европейский город. Со всего мира люди приезжают посмотреть творение Петра. На Невском нарядная толпа, яркие вывески, хорошие магазины. Бежать, бежать! Самое ужасное - это предсказуемость и заурядность проходящей жизни. Эти встречи без любви - протест одиноких женщин. Они бросают наивный вызов, готовы любить серого, не верящего ни во что человека, устроить для него праздник, подарить ему себя, унизить его, пожалеть, заставить расплакаться и увидеть мир полу-безумными глазами - зеленые газоны, прохожих под серым лондонским небом в конце лета.
            "Двадцать долларов - это по двадцать семь с полтиной - пятьсот пятьдесят рублей!" - радостно прикинула Русудан. - "Ура, живем! Купим еды, сварим суп на мясном бульоне, отправим отцу какую-то денежку".
            На Суворовском, между девятой и восьмой Советскими улицами сидела нищая, выставив распухшую ногу. В скудных отбросах за домом рылись два сорокалетних бездомных в грязных оранжевых безрукавках. Один из них, с усмешкой оглядывая двор, курил найденный окурок. В магазине "Пегас" хозяйка обыскивала босоногих мальчишек. И всех их надо жалеть и любить. Эти странные люди умирают без любви. Они всегда были средством для страны в которой жили. Человек должен быть любим. Он должен быть целью. Тайна запретного плода - нежность. Любовь и сочувствие переполняют твое сердце, ты теряешь бессмертие.
            Англичанин, немолодой человек с неприметной внешностью, подыскивал себе непритязательную спутницу. Так покупают курицу. Они увидели в нем таинственного рыцаря ищущего прекрасную даму. Он готов был платить, но то, что считается счастьем, оказалось не имеет цены. Он смеялся. Жизнь забавная штука. Эти люди пронзительно беззащитны и обезоруживающе наивны. Ему предлагали любовь. Соблазняли доверчивостью. Детское коварство. Среди цивилизованных народов все это давно забыто.
            Так было в раю.

 

Август 2000, Санкт-Петербург