(к выходу книги Сергея Самойленко "Неполное смыкание век")

             

            Поэт Сергей Самойленко - замечательное воплощение поморских грез о собственных российских Платонах и Невтонах.
            Ну, да. Просто, не надо глядя в немецкий монокль надеяться, что если уж таковой и появится из леса, то непременно с циркулем и рейсшиной. Сказано же наш, собственный, родной, не шведский химик-фармазон.
            А наш естествоиспытатель в инструменте не нуждается, зачем ему пинцет и микроскоп, да еще с дюймовой шкалой, куда с ним, когда вперед пятьсот, назад пятьсот?
            Нет, Родина измеряется исключительно ямбом и хореем, и именно потому поэт здесь больше, чем поэт. Он наши глаза и уши. Вообще, наше все. Обоняние, осязание. Рецепторы. Не будь их разве узнали бы мы, например, что между молотом и наковальней наливается кровью звезда?
            То есть, без поэта, лишь копоть, грязь и суета, а с ним и смысл, и идея, и связь времен. Все очень ясно проступает, и обратная перспектива декабря, и четырехмерность лесов.
            Цифры когда начнешь складывать, вечно не то выходит, не бьет, сомнения, а пришел поэт, рифмами оперил, и все на место стало, абсолютная ясность, полная видимость. Необъяснимое объяснилось. Красота!
            Сергей Самойленко - металловед и физиолог. Предмет его исследований воздействие стужи на одушевленную и неодушевленную материю. Через него мы узнаем, что позвоночник Уральской гряды выгибает звериную спину и поджилки железной руды, так дрожат, что трясутся осины. Без этого знания совершенно невозможно понять, почему длинная сибирская ночь для идущего вдоль нее наполнена скрипом и хрустом. А просто продрог этот чертов кит, на котором стоит наша Азия. Шевелится, значит пока жив кормилец!
            Только благодаря поэту картина мира делается цельной. Потому-то и неизбывен и вечен вопрос в читательском сердце: "Сережка Есенин, видишь ли ты меня Володьку Телескопова?" Если нет, то беда, пиши пропало, так и будет ни свет, ни заря никакого числа мартобря, помрешь и не поймешь зачем.
            Сережа Самойленко нас всех видит.

Сменился ракурс, новый горизонт
открылся вещей оптике разрыва.
Ты не ослеп, и в этом весь резон.
Ты плачешь и на мир глядишь в упор,
глаз обретает резкость объектива
и беспристрастно щелкает затвор.

Готово! И вот мы уже знаем, все разложил по полочкам поэт - как полномочный представитель реальности, нам данной в этом мире через слово, в чем суть и смысл неполного смыканья век.
            Вы думали, трамвай, зима, усталость? Вовсе нет. Чтобы видеть будущее через снежинки ресниц и прошлое в морозном зеркале изнанки век. Причем одновременно! Одновременно!
            Обмирая от вкуса свинца, холодея от запаха йода невозможно бесконечно дрожать на ветру, рано или поздно должен кто-то прийти, взять за руку и ласково растолковать: - Успокойся, это не черти, это элементарное эхо. Явление природы, такое же, как кельманда и комцумир. А кто на подобное способен? Только поэт, краевед и натуралист, он единственно верным силлабо-тоническим методом постиг непостижимые тайны мироздания и его пониманию доступны, как высокая органика крови и спирта, так и неорганическая простота стекла и металла.

Вся жизнь ночная, вплоть до подноготной
просвечена рентгеновским неоном
И этот негатив наоборотный
развешан на веревках кленов.

            Замечательно, теперь не пропадем. Просто не выйдет, мы остались в словах, впечатались в строки, как в глину, потому что поэт не просто глаза и уши, он еще наша память, он, вообще, наше все, Менделеев, Мечников, Микоян и Гуревич.
            Поскольку жизнь, в конечном итоге, лишь предисловие к тексту. Да, да, именно так, и это все, то есть точка в переводе на идиш.