В Ночь перед Рождеством всегда случаются удивительные истории и для пишущей братии это отличное время. Журналы и газеты готовы напечатать любую ерунду — лишь бы она была сентиментальна и как-то привязана к месту. Не одно поколение писателей сумело на этом неплохо заработать. Существует добрая старая традиция рассказывать в эти дни трогательные истории про то, как на бедняка вдруг свалилось сокровище и не успел он даже вымолвить слова просьбы, как все моментально сбылось. Волшебное время. Не важно, что до этого он щелкал зубами полгода и самая большая забота по отношению к нему — это было место в ночлежке, тарелка супа и поношенная одежда. Но общество, для успокоения своей совести хочет услышать сказку про счастливый конец. И вот я решил использовать момент и рассказать сентиментальную, но совершенно правдивую историю, которая недавно приключилась в нашем городе. Причем тот лежалый товар, который вам подсовывают другие под видом рождественских историй не идет ни в какое сравнение с тем, что я вам расскажу.

            Джордж Франклин Браун знал что жизнь бывает одна и второй раз ему не удастся попробовать все ее прелести. Он плюнул на советы родителей, учителей и врачей и с ранних лет пустился во все тяжкие. От отца он унаследовал железное здоровье а со временем и ферму где старик упорно разводил свиней, как будто это самое интересное дело на свете. Но Джордж был не таков. Отделавшись от фермы и получив приличные деньги он отправился в Лас-Вегас и целую неделю играл, пил кислое вино с газом и ездил на длинном лимузине с крашеными блондинками. Потом ему купили билет на самолет и он опять оказался дома в Онтарио. Оставался еще кусок леса — десять акров — с избушкой в десяти милях от городка Хантсвилл, неподалеку от Саут-Ривер, но продать это зимой было невозможно. После того, как в ночлежке он отколотил Фила Мортона за то, что тот рылся в его вещах, он попал в черный список и в начале декабря ему пришлось отправляться домой. Избушка, которая должна была стать ему домом, была сложена из почерневших бревен между которыми тускло светились длинные щели. Он заткнул их тряпьем и снаружи залил водой, которая мгновенно превратилась в лед. Дверь он подпер табуреткой, развел в очаге огонь и стал думать что делать с жизнью дальше. Маиса, муки и бобов должно было хватить до весны, но в лесу было скучно, время проходило зря. Вначале он хотел поджечь лес, чтобы немножко взбодриться и привлечь к себе внимание, но из этой затеи ничего не вышло — он лишь зря израсходовал остатки керосина, но заснеженный лес не загорался. В один из дней вечером к дому подошел медведь, но когда он выскочил с карабином медведь успел убежать и больше не появлялся, хотя он клал у двери куски мороженного лося, которого застрелил сразу после приезда. Оставалось двадцать патронов, шесть бутылок виски, мешок марихуаны и дюжина порций крака. Выпивка кончилась на третий день. Впереди была долгая скучная зима с темными вечерами, а в трех часах езды лежал огромный город сверкающий разноцветными огнями и неограниченными возможностями. Приближалось Рождество, а в этот день даже самые зачерствелые души хотят тепла и открываются для надежд. Однажды утром, услышав хриплое тявканье лисы, Джордж встал, сварил кофе, выкурил последнюю порцию крака и решил вернуться к цивилизации. Он попытался завести старый облезлый "бронко", но мотор застыл и батарея села. Тогда он надел лыжи и отправился через лес к дороге. Редкие машины, увидев одинокую фигуру на фоне леса прибавляли скорость и проносились мимо в вихре снежной пыли. Простояв три часа и сильно замерзнув, он решил прибегнуть к хитрости. Услышав шум мотора, он лег на дорогу и стал ждать. Машина приближалась, в свет фар попал лежащий на обочине человек. Новый темно-зеленый японский вездеход плотника Питера Варта, контрактора и лицензированного пламбера из Кляйнсбурга беззвучно остановился на снегу. Не заглушая мотор Питер вылез из машины и подошел к лежащему у дороги. Этот акт человеколюбия чуть не стоил ему жизни. Он получил сильный удар в челюсть и пришел в себя, когда красные огни его "тойоты" исчезали за редкими деревьями на повороте.

            В салоне было уютно и тепло, из радиоприемника доносились рождественские мелодии. Джордж успел заметить, что машина была набита подарками, завернутыми в красивую бумагу. "Все-таки на Рождество случаются хорошие вещи, это правда!" — растроганно подумал он. Уже в Ричмонд-Хилле, когда он остановился на красный сигнал светофора, дверь рывком открылась и ему в левую щеку уперся холодный ствол "магнума". Не говоря ни слова два молодых человека — азиат и черный в банданах — выкинули его из машины и, когда загорелся зеленый, "тойота" плавно взяла с места, оставив его на грязном снегу.

            И тогда он впервые в жизни заплакал от обиды и несправедливости. Размазывая по щекам грязные слезы и громко рыдая он шел по нарядным пустынным улицам и громко жаловался на судьбу. Его словам флегматично внимало холодное зимнее небо в котором неподвижно висела луна. За окнами домов видны были наряженные елки и все было для него закрыто.

             Прячась от ветра в переулках, он без цели шел куда-то не видя ничего перед собой и громко проклиная свою судьбу и холодную равнодушную страну, где его угораздило родиться.

            Перед огромным роскошным домом он остановился, поднял глаза к небу и проникновенно сказал:

— Если Ты есть — пошли мне что-нибудь в эту ночь! Удели мне от щедрот Твоих хоть самую малость! Это же не дело, что в такую ночь человек замерзает на улице без копейки, без ночлега, без всего... Я, конечно, не ангел, но ведь и другие не праведники. Просто им больше повезло в этой жизни и их еще не поймали. Так пусть хоть кроха от их состояния перепадет и мне! Если Ты это сделаешь — я клянусь никогда больше не играть в карты на деньги и не мучить животных! Пошли же мне, хоть что-нибудь! Кам-ан! Ну пошли, пошли!

            В этот момент окно на втором этаже открылась и на улицу вылетели один за другим два чемодана. Первый чемодан попал Джорджу в голову и сбил его с ног. Содержимое вывалилось на дорогу. Он, не веря своему счастью, протянул к руки к валяющимся на снегу пачкам американских стодолларовых банкнот и мешочкам туго набитым белым порошком, но в это время из окна вылетел второй чемодан и крепко ударил его по шее. После этого открылась дверь и появились мужчины в черных костюмах. Они вывели мрачного человека в наручниках и посадили в машину.

— Вам помочь? Вы о`кей? — спросил высокий плечистый мужчина с полицейскими усами, наклонившись к нему.

— Я в порядке. — Сказал Джордж. — Кого это вы тут прихватили?

— Восточно-европейского подозреваемого. — поднимая чемоданы, сказал полицейский. — Он не вам кинул? Вы знакомы? Вы говорите по— русски?

— О, нет, нет, я просто проходил мимо. — сказал Джордж. — Куда мне столько! Мери Крисмас! Когда машина уехала, он посмотрел в темное небо и сказал:

— Считай, что я ни о чем не просил. Но все равно спасибо.