Присутствие. Литературный альманах

В. Бродский

* * *

'Чья это боль растеклась облаками по небу?
Чей это стон в завывании ветра звучит?
Что ж ты молчишь, закричи же, ответа потребуй:
Чьи это слёзы затмили нам солнца лучи?

Чья это мука застыла скалою над бездной?
Чей это плач расплескался морями вокруг?
Кто-то ведь знает, кому-то ведь это известно:
Чей это лес после бури заломленных рук?

Чьи переломы судьбы - горных речек изгибы?
Чья катастрофа - падение снежных лавин?
О, неужели мы счастливо жить не могли бы?
Чья это кровь - где рябин полыхает рубин?'

ПАРАФРАЗА

Чьи это перла
застыли скалою над бездной?
Чьи это жерла
зрачками из страшного сна?
Чьи это серны
поют нам про слезы и бедность?
Чьи это нервы
натянуты, словно струна?

Чьи это штампы
как стон в завывании ветра?
Чьи это залпы
в падении снежных лавин,
где в свете рампы
мы видим нехилого метра?
Красною лампой
рябин полыхает рубин.

Чьи это сопли
текут по вратам Самиздата?
Чьи это вопли -
забором заломленных рук.
Виден не рохля
в кровавых сполохах заката.
Пусть все оглохли,
но скромный наш скрашен досуг.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&

Марк Шкловер

абстишки

'Жажда жизни жалит желчью
Жало жгуче жилы жжет,
Жнец желаний - жирный жемчуг
Жадных женщин желчью желт.

Жизнь жеманно жмурит жерло
Жертва жадно жаждет жить,
Жахнет жрец железным жезлом,
Жутко желтый жук жужжит.

Шалея, шторм шарахал шхуну,
Швыряя шустро шалый шквал,
Шугая шхуной шашни шума,
Штурвалом шкипер шуровал.

Шепча, шурша шарфом шафрановым,
Шквал шторма шкипер штурмовал,
Шикуя шармом шейных шрамов,
Шершавый шлифовал штурвал.'

ПАРАФРАЗА

желудь желтушный
желчью жантильно желтеет
шкловер маркуша
на побережье ржавеет
дружит с прокошкой
шкловера пышная жопа
желтою брошкой
в жерле железном сексшопа
жлобское прошлое
женщины жены милашки
жалкое крошево
рожа дрожит промокашкой
женские ножки
жерди и ножки поменьше
шкловера рожки
жезлами жалящих женщин
шкловер менжуясь
к швалям жеманно пошлепал
жизнь у буржуев
жадное жерло сексшопа
жопа шалавы
желеобразную грушей
жухнет шершавый
в жилистой туше маркуши
жизни ошметки
прошелестят шепеляво
слышится жуткий
шепот жестокой державы
прошлого шрамы
жгут ошалевшую жертву
брошен на шпалы
с шармом доложено шефу
выжил обшарпан
жизнь закружилась шаманкой
по шариату
шило шиита в шарманке
шизнутый шляхтич
жахнув шутейно ширнется
шпарит по шляху
на шебутном запорожце
шайзочка рашен
кажет маркуше промежность
солнышка краше
помнишь жуир нашу нежность
жрут и жируют
похорошела держава
душной жарою
душит сбежавшего жаба.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&

ФЕДОР ГАЙВОРОНСКИЙ

ВСТРЕЧА С ЛИЛИТ (самой первой)

'Я встретил девушку в рассветной тишине
Она стояла, обратив лицо к Луне
Горел восток багряной полосой
Катились слезы утренней росой

Я заглянул в колодцы серых глаз
"О чем ты плачешь в этот ранний час?
Красавица, обидел кто тебя,
Иль обманул, другую полюбя?"

"Ах, человек, - последовал ответ, -
Среди людей давно мне места нет
Лишь пропоет петух в последний раз,
К воротам Ада отойду тотчас..."

Она была, конечно же, грешна.
Но так хрупка, так трепетно - нежна
И я сказал: "Ну что ж, тогда идем,
И будет Ад, но Ад - вдвоем!'

ПАРАФРАЗА

Был мальчик Федя Гайворовский
средь мальчиков других неброским.
Не лапал девочек в спортзале,
да те ему и не давали.
Такой прелестный херувимчик,
у всех учителей - любимчик.
Но вот - в тот день шпаной побитый -
он встретил девушку Лолиту.
- Иди сюда, мой юный витязь, -
она сказала накренившись.
Иди сюда, прелестный Федя,
мы в дальние края поедем
бродить по закоулкам ада,
иди сюда, моя отрада.
Твоей я буду самой первой,
познаешь ты свой запах спермы,
и притянув ФедОра к чреслам
она задергалась как в кресле
у гинеколога-убийцы,
а Федя, пойманною птицей,
загоготал, но Федин гогот
исторг из уст Лолиты хохот.
Однако стойко, неустанно
наш Федя шел к оргазму рьяно.
И, наконец, исторгнув семя,
почувствовал, как плачет время.
В прерывистых Лолиты всхлипах
он слышал стоны архетипов.
В истоме сладкой каждой клеткой
он слышал зов далеких предков.
Сквозь кожного покрова поры
разверзлись 'крови, почвы' створы.
Вождя творящая монада
как грозный символ цареграда,
как микрокосм в лице КадмОна
Адама, ставшего у трона
богов великого народа
как эманация природы.
Когда постиг все это Федя,
он встал, торжественен и бледен.
В его крови скромны и скрытны
струились древние инстинкты,
и Федя, ими защищенный,
в смысл сокровенный посвященный
как рыцарь грозный, весь в броне
вступает в члены РНЕ.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&

РАЗГОВОР С ВАЛЕРОЙ ПРОКОШИНЫМ
xuli gan
- Sun Dec 7 22:37:59 2003

Нет, Дан, песни Вы сочиняете хуже. Но идея сама по себе хорошая, т.е., организовать тут не альтернативный, но параллельный песенный конкурс. Почин поддерживаю.

Трансвеститское танго

'Оторвали мишке :лупу'

То вино, то картишки,
то крема от морщин.
Вот такие страстишки
у еврейских мужщин.
Пусть не бриты подмышки
и пятно на манишке
от вчерашней отрыжки -
это все ерунда.
Пусть у нашего мишки
нет ни славы, ни книжки,
понимаешь, братишка,
он танцор хоть куда.
Для стыда нет причины,
чем нежней, тем верней.
Пожилые мужчины
в вальсе кружат парней.
Пожилые мужчины
в вальсе кружат парней.

Трансвеститы-мальчишки -
Ямб, Анапест, Хорей.
Про такие делишки
знает каждый еврей.
И пускай у Иришки
песни, сны и интрижки,
и торчат кочерыжки
на осенних полях.
Интернет был для мишки,
как очки для мартышки,
понимаешь, малышка,
он танцор на паях.
Вот он встал на пуанты,
бабы валятся ниц:
Почему все таланты
без яиц, без яиц.
Потому что таланты
без яиц, без яиц.

МОЙ ОТВЕТ

Ах, дружки и подружки,
я спою Вам частушки.
Мне наполните кружку,
а как выпью до дна,
так спою про прокошку
не всерьез, понарошку,
но в шутейной одежке
правда тоже видна.
Из 'Калужской Аляски'
присылает нам сказки
и сгущает все краски -
садо-мазо в крови:
То он плачет о Бродском,
то - о жизни, блин, скотской,
то с усмешкой уродской -
о нацистской любви.
Ах, дружки и подружки,
этот милый зверюшка,
словно мышка-норушка,
тащит все к себе в дом,
и жирует парнишка,
в литсоюзе стал шишкой.
Этот выпустит книжку
при режиме любом.
Он и вашим и нашим,
если надо, так спляшет
хоть с Исааком, хоть с Сашей
Соколовым - Кацо.
Он герой демтусовки,
но с такой же сноровкой
из нацистской винтовки
справно жахнет в лицо.
Закадычной подружке
вологодской Танюшке
он поет про церквушки
так, что млеет она,
а еврейке Хилинке
он покажет картинки,
и от сладкой начинки
та любовью полна.
И одна лишь Иришка
раскусила парнишку,
сорвала вмиг манишку,
обнажив в сердце брешь:
Жаль, что мало иришек,
а таких вот мальчишек
я видал выше крыши,
их хоть жопою ешь.
Ах, дружбАны, подружки,
мне б на закусь - ватрушку,
то что стал побирушкой
никого не виню.
Знать, в России жидочкам
тяжело в одиночку,
но Россию как дочку
и люблю, и ценю.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&

РАЗГОВОР С ТОВАРИЩЕМ БЛИННАХЕРОМ

Блиннахер
- Fri Jan 9 11:44:28 2004

'как у Лехи да у Даена
разудалая уда
лучше блёхи-то надраена
ой, девчата, ой беда!

отвернуть-ка Леху выпроси
глянцев край - едрена мать!
ну-ка бабы, накось выкусьте,
то-то сдуру не сломать!

уж тако у Лехи членское,
уж тако-то не мало,
уж узнали мы вселенское
несусветное ...'

МОЙ ОТВЕТ

Конечно, Шленский
у Даена
не то, что 'Членский'
до колена.
Зато у Рудиса 'ВеГо:':
Напоминает мне оно:
Нет, я не говорил 'говно',
в 'ВеГо:' талантов О-ГО-ГО!
И как, Блиннахер, не залупись -
Даен, конечно же, не Рудис.
Да, но и Рудис не Даен,
хоть редьки и не слаще хрен.
Порой, милашка этот Рудис
стыдливо всем нам кажет кукис,
когда печатает прокошку,
хотя лягнуть жидов немножко
давно не стало моветоном -
мне кто-то объяснил резонно.
Блиннахер, душечка, не куксись,
передавай привет для Rudis.
Всю жизнь ты хавал 'Юность', 'Смену',
прорвавшись, наконец, к Даену.
А я б 'Вечерку Гондольера'
вмиг обменял на 'Пионера'.
Но знаешь лучше что, Блиннахер,
давай пошлем их дружно на хер,
вдогонку крикнув:
'Эй, заразы,
побольше б вас - ХОРОШИХ, РАЗНЫХ!'
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&

РАЗГОВОР С ТОВАРИЩЕМ БЛИННАХЕРОМ
( ПРОДОЛЖЕНИЕ )

Блиннахер - Гарцеву
- Mon Jan 12 15:44:26 2004

'My dear, my Gartsev, при чем же тут cookies??
Зачем себя так обрекли вы на муки-с?
my Гарцев, my дир, ведь совсем не с того я
разыгрывал русско-народного гоя
чтоб Членского, Дашку и всю их компашку
ущучить за про-тараканью замашку.
Пускай хоть слюной изойдут, публикуя
поэмы любого еврейского хуя.
Оттуда и взятые, кстати. И кстати,
вы правильно определили их party.
Не зря же редактор так холит бородку
для схожести с Бродским... уж лучше бы водку
хлестал он почаще... Хоть впрочем и хлещет...
Так вот, Миша, как посмотрю я на вещи.
И Рудис и Жердев и все "гондоньеры"
для нас скажем с вами совсем не премьеры
но вы посмотрите, ведь это не глупо
что в их литжурналах не сыщешь залупы
хотя б на обложке. А этот Мудашка
когда в голове растуманилась бражка
взомнил, будто хуй - "гениальное просто"
и требует чести себе не по росту.
Такие, как Леха, к друг другу ревнуя,
всё изображают: побольше бы хуя!
Такие хуями кладут как в кумаре,
они проживают в дешевом кошмаре
не знают чего бы продать им за баксы,
хоть пенис свой - лишь не уменьшить бы таксы!
У них ничего-то другого и нету
дай волю - обложат хуями планету
и с каждого - слупят за хуй по-немножку.
Его завернув в дорогую обложку.
И хуй свой один за душой лишь имея.
Да я предпочту распоследнего гея
в поэты, чем этих залупо-продавцев,
Вот так-то, любезный товарищ my Гарцев...'

МОЙ ОТВЕТ

Ну, знаешь, Блиннахер,
ты киллер и хакер,
хоть жизни моей не помеха.
Вот так, вот, без страха
как шумный Шумахер
по 'Членскому' Лехи проехал.
В Москве, Амстердаме,
в Нью-Йорке, Майями -
скажу откровенно и смело -
рыгаться хуями,
блеваться хуями
не очень достойное дело.
Но знаешь, Блиннахер,
жизнь мерзкая сваха,
порой, обвенчает с подонком:
Душа от утраты
ругается матом
как в грязном борделе девчонка.
Ты дерзок, Блиннахер,
как тот парикмахер,
который похож на прокошку.
Пусть будет мне плохо
и жду я подвоха,
однако не сдам друга Лешку.
Даена новеллы
лиричны и смелы,
как будто тепло в злую стужу.
Стоит он над нами
и тихо без брани
кишки вынимает наружу.
Но что-то осталось,
а что-то сломалось
и жизнь покатилась вмиг прахом:
Прикрылся хуями
как будто друзьями.
Не надо сердиться, Блиннахер.
Прости мне, Блиннахер,
мой гнусный характер,
а помнишь как прошлой весною
я шел по Тенетам
с одним пулеметом
и почва дышала войною.
А этот Делицын,
такая лисица,
привел с собой полчища гоев.
Впихали те лица
мне все единицы.
Я стал на Тенетах изгоем.
Но храбро сражался,
на мат натыкался
и бил в перерывах посуду.
Ломал себе пальцы,
вдруг в группе засранцев
увидел Гуляеву Любу.
В горниле ристалищ
мы стойко держались.
Рвались на куски селезенки.
Ты помнишь, товарищ,
как нам улыбались
ее голубые глазенки.
Скажи мне, Блиннахер,
кого бы оттрахать?
Твоя меня греет палитра.
Мы мирные люди,
но если прибудешь -
найдется в запасе пол-литра.
&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&&

Александр Кабанов

Из сборника 'Лелея розу в животе'

* * *

'Деревянные птицы настенных часов,
перелетные птицы осенних лесов.
За отсутствием времени, дров и слуги,
первых птиц - расщепи и камин разожги,
а вторых, перелетных - на этом огне
приготовь и отдай на съедение мне.

Виноградная гроздь. Сквозь мускатные чичи
проступает ночное томление дичи -
самой загнанной, самой смертельной породы,
сбитой слету, "дуплетом" нелетной погоды.

Не грусти, не грусти, не старайся заплакать,
я тебе разрешил впиться в сочную мякоть,
я тебе разрешил из гусиного зада -
выковыривать яблоки райского сада!,
авиаторов Таубе, аэропланы.
Будем сплевывать дробь в черепа и стаканы,
И не трудно по нашим губам догадаться -
Поздний ужин. Без трех поцелуев двенадцать.'

ПАРОДИЯ

В группе девушек нервных, в остром обществе дамском
не грусти, не грусти, не старайся заплакать.
Я тебя угощу сладким яблоком райским,
Я тебе разрешу впиться в сочную мякоть.
Я тебя научу из гусиного зада
выковыривать яблоки райского сада.
Я тебе покажу - не покажется мало -
как горилку отжать из гусиного сала,
а потом, извини, будет клево и жутко.
Я тебя утащу в сердцевину желудка,
где желудочный сок прет с воинственным кличем,
и тогда ты почуешь все томление дичи,
а когда ты сомлеешь от якшанья с поэтом,
я тебя ОТЛЕЛЕЮ 'нестандартным дублетом'.
Авиаторов Таубе, аэропланы!
Ветропросвист экспрессов! Крылолет буеров!
Ананасом в шампанском мы наполним стаканы!
О мускатные чичи - это пульс вечеров.

НОВОЕ СЛОВО, РОЖДЕННОЕ В СЕТИ, В РЕЗУЛЬТАТЕ ИНТЕРАКТИВНОГО ТВОРЧЕСТВА
АВТОРОВ.

http://zhurnal.lib.ru/g/garcew_m_i/opytsovmestnogotvorchestvavsetiizbrannoe.shtml

тУТ есть все: и эротика, и борьба русского гитлеризма с еврейским нацизмом, и конструктивная критика коллег, и сакральная порнуха, и
великий сакральный русский мат, и главное - беззаветная любовь автора к своим собратьям по перу.