Альманах "Присутствие"
 Альманах Присутствие
№  35
от 22.03.2011        до 22.06.2011

 

 

 

 Анастасия Мищенко

 НА СВЕТЛОМ БЕРЕГУ

 

 

 

  • "Ржаное поле рождает сны..."
  • "Пускай течет земля во временное русло..."
  • "Когда ты бежишь от себя..."
  • "Я запомню его таким: тобой..."
  • "Прозрачный ангел, седьмой по счету..."
  • "Дождями крылья над апрелем..."
  • "Молчанием встречают рыбаки..."
  • "Оставь себе место для сердца, земли и сна..."
  • "...ты снова пишешь стихи или дышишь ими..."
  •  

     

     

     

     

    * * *

    Ржаное поле рождает сны
    и превращает в тугие волны.
    по свету бродят его сыны,
    немного странно со стороны,
    пока один из них не исполнен,
    другой шелковую нить прядет,
    озябшим ливнем смеётся третий.
    И что загадывать наперед,
    пока один из них не придет
    другого с долгой дороги встретить.

     

     

     

    * * *

    Пускай течет земля во временное русло
    навстречу городам, спешащим под крыло
    Бессонницы твоей, рассказанной по-русски
    На светлом берегу, когда белым-бело
    Все вехи занесло.
    В летящих километрах
    за тридевять ночей случайные огни
    Тебя ведут туда, где, светел и обветрен,
    Твой дом читает путь, течением храним.

     

     

     

    * * *

    Когда ты бежишь от себя,
    никто не встретится, кроме.
    Мир, конечно, огромен,
    но замкнут в круг,
    мой друг.

     

     

     

     

    ***

    Я запомню его таким: тобой...
    Под ногами струны его проспектов
    И в тумане утреннем стынет вектор
    промелькнувшей радуги над водой.
    Всё неважно. В брызгах дождя и света
    веер облака выгнулся в сизом танце
    и проносятся списки подземных станций
    перед нежно-пасмурным его ветром.
    Отраженьем в окнах - его следы,
    На монете росчерком гордый профиль....
    я запомню его тобой: молодым,
    Над гитарным зеркалом цвета кофе.

     

     

     

     

    * * *

    Прозрачный ангел, седьмой по счету,
    садится финистом на рукав,
    лениво спрашивает: "О чем там?",
    крылом разматывая века,
    где замирают, белея воском
    фигур в музее мадам Тюссо,
    мой город, отблеск весны на плоскость
    листа, дорога под колесом.
    Минуя сны и законы жанра,
    ты сочиняешь себе финал,
    влекомый временем, как пожаром,
    зовешь кошмары по именам.
    Просеяв зиму в огромном сите,
    бредешь сквозь мартовский снегопад,
    держа в руках, как обрывок нити,
    билет в просроченный пятый ряд.
    Хмельной от ветра и повторений
    двух реплик, брошенных наугад,
    мой ангел быстро рисует тени,
    крылом бросая их на снега.
    Сны безответны, безмолвны ноты,
    глаза распахнуты, дни чисты.
    Читаешь город - десятый, сотый,
    - и сочиняешь ему мосты.
    Дай руку или в глаза взгляни мне –
    сквозь буквы, строки, слова, картон.
    Все тени писем вчерашне-зимних
    оставим ангелу на потом.

     

     

     

     

    ***

    Дождями крылья над апрелем,
    где сквозь сверкающих людей
    вокзал проводит параллели
    кругов мгновенных по воде.
    Фигур прозрачная стеклянность,
    все знаки как рукой смело,
    ты видишь сам, что здесь осталось:
    слова заполнили стекло
    весенним городом, забытым
    листком блокнота на столе,
    в котором, сказан и прочитан,
    апрель становится светлей.

     

     

     

     

    * * *

    Молчанием встречают рыбаки
    В рябиновом течении реки
    Дробящийся на золото рассвет,
    Росой лежащий в лодках и листве.
    Кольчужным золотом сверкают караси
    И заяц солнечный на удочке висит,
    Он в реку свесив хвост, пугает клёв
    и рыжей краской красит старый клён.
    Течением снесёт сквозь день в закат
    И зайца, и плотву, и рыбака.
    День соскользнёт с опущенной руки
    В рябиновом течении реки.

     

     

     

     

    * * *

    Оставь себе место для сердца, земли и сна,
    Раздай городам позабытые имена.
    Тебе не нужны ни поддельные знамена,
    Ни двор для игры в городки.
    когда сильный ливень снесет светофоры с креста
    в поток сентября, поднявшийся выше моста,
    хандра городская окажется очень проста —
    не дальше пожатой руки.

     

     

     

     

    * * *

    ...ты снова пишешь стихи или дышишь ими.
    Случайная фраза, сброшенный жёлтый лист.
    Всё тот же голос, только стареет имя
    да тропы вышивкой стягивают батист.
    И ты спешишь, рифмуешь, ищешь, творишь пространства,
    сплетая, плавя, в пламени всё губя,
    бежишь от скуки, скверны и постоянства,
    покуда рифмы не сотворят тебя.
    Тогда в оплавленный бурями край вселенной,
    как в материнской юбки родной подол,
    ты прячешь голову и преклонив колена,
    читаешь мир, сладковатый как валидол.

     

     

     

     

     

     

     

                 

                 

    Hosted by uCoz