2
Жара такая, что уже пора
настала падать недозрелым сливам.
Дым вдалеке — как тень от топора,
и, кажется, друид идет за пивом,
ботинками втыкаясь в колею.
По окнам растекается замазка
и пластилин. Сюда печаль мою
привез кузнец, должно быть, из Дамаска.
И начинает зренье тьму плодить,
слова и вещи смотрят исподлобья.
Не лучше ли и впрямь — соорудить
такому настроению надгробье:
из сельдерея выложить венок
поверх омлета, и подсыпать перца.
Я голоден, — и если одинок,
то не всерьез и как-то мимо сердца.
3
Несвежий хлеб и пиво на обед
спешат сменить опальную картошку.
Разбитый вдребезги велосипед
в тратторию хиляет понемножку.
Над грядками с полудня до шести
танцует пчел разрозненная стая
и в воздухе висит, как взаперти,
ни разу из него не вылетая.
Ты молча куришь, — легкий ветерок,
я полагаю, в направленьи Леты
на неопределенно долгий срок
отлистывает дым от сигареты,
позвякивают медные тазы,
приблудный кот торопится к соседям,
и если не хватает — то грозы,
и если не дождемся — то уедем.
4
И я молчу, и ты молчишь, и я, — ты
клюешь губами чашку с крепким чаем.
Кругом одна печаль и с высоты
ее — друг друга мы не замечаем.
Молчания повсюду — что пшена
в курятнике, что под копытом — стука.
Лишь тишина, — но даже тишина
кончается, и нет за ней ни звука.
И, что б ни довелось предположить,
окажется, что так или иначе
я буду жить, — я скоро буду жить
за пазухой у времени, на даче.
Останется одно в конце концов
прошедшее оснастку и огранку
воспоминанье — бывшее лицо
действительности, вписанное в рамку.
5
Как утренний комок белья — едва
ли ждавшая такого между нами
в углу участка съежилась листва,
захватанная мокрыми граблями.
Из всех знакомых — стершийся пятак
в кармане, да трава в саду. И все же
отсутствие кого-либо — не так
уж, если притерпеться, и тревожит.
Со складов Бога всем путям подряд,
всем подворотням — роздано по луже:
Его амбары серые летят
по осени над нами. И к тому же,
здесь на ноги хоть прошлогодний прах
наденешь — и пойдут месить по грязи
два маятника на одних часах,
работающие в противофазе.
6
В пустынный дом не то чтобы пчела —
и дряхлый лист дожить не залетает.
Лежит тропа, которая вела,
и как-то понемногу зарастает.
И осень не спешит перешагнуть
куда-нибудь южнее, за болота,
когда зима уже тревожит путь
несмелым снегом из-за поворота.
Ворона топчет пятками настил
не то чтоб зло, но словно рожу скорчив.
Дом что-то видел. В доме кто-то жил.
Но холодно — и дом неразговорчив,
как антиквар, хранящий свой престиж
от бойких дилетантских предложений
не стоимостью зеркала — а лишь
количеством возможных отражений.
7
Я все переложил на плечи сна:
и вечно неполученную почту,
поскольку не отправлена она,
и что еще, ну, что еще, — и то, что
здесь забывает местный водоем
вернуть обломки кораблекрушенья
и к поговорке "С ним или на нем"
рекламный щит имеет отношенье.
Соседи никуда не ходят. Снег
подкрашивает жидкую дорогу.
Под парусом, один, какой-то грек
к Итаке поспешает понемногу.
Рожденная усталостью слеза
улавливает слабый выдох света
от лампочки — и утекает за
сухие очертания предмета.
