Инкина бабушка полезла куда-то на антресоли, карабкалась, кряхтела, Инка говорила: "Давай я", — я говорил: "Давайте помогу", — она злилась потихоньку: "Не мешайте, вы не знаете ничего", — чуть не сверзилась со стула, но достала-таки один пыльный рулон, пыталась даже тут же развернуть, но пришлось сначала все равно слезать на пол, подав мне руку, а искомое Инке, потом все отобрала обратно, и руку, и обоину, отогнула немножко, как будто тайну тайн приоткрыла — и уставилась победно.
           Ситуация предполагала похвалу, я похвалил. Какая мне разница, какого цвета будут стены в прихожей бабушки бросившей меня три года назад женщины? Я похвалил. Обои были кроваво-красные с золотом.

           Я что, ремонт бабушке делать позвонил? Я потрахаться позвонил. "Ты же умеешь..." Мало ли чего я умею! А муж для чего?! Этот теперь его бабушка! Она помрет, вы же в ее квартире и жить будете... Среди поклеенных мной обоев!..

           Приехал в Питер снова жить, напросился к Сереге на месяц, у него квартира большая... дай, — думаю, — Инке позвоню. А кому еще? Я бы все равно ей позвонил. Не бывает же новой жизни... Рано или поздно. Грустным осенним вечером, или наоборот, весной, когда щепка на щепку... Надо же кому-то было позвонить. После долгих странствий... Должен же мне кто-то обрадоваться... Инка обрадовалась. "Привет, — говорит, — Кыс!.. А мы с Ленкой тебя недавно вспоминали!.. Но ты с ума сошел. У нас же дома постоянно кто-то есть, или свекровь, или муж... Тебе повезло, что я одна сейчас..."
           Надо же, думаю, какая готовность воспринимать старых друзей как потенциальных сексуальных партнеров! Действительно, повезло. И прощались когда возле эскалатора, уже внизу, я приобнять ее попытался, чмокнуть на прощание, не чужие все же люди, она: "Ты сам виноват, что не удержал меня тогда". И побежала в вагон. Поезд подошел. Тут уж ей повезло, что мне в другую сторону, а то дал бы пинка хорошего: "Не удержал!.." Штанга она, что ли, удерживать ее?.. Привести тебя пока некуда, вот чего действительно жаль! Куплю комнату, тогда и поговорим... На действительно интересные и насущные темы...
           Бабушка туда же... Я бабушке сначала позвонил, у меня только ее телефон был... "А Инночка замуж вышла..." И ждет там, когда я разрыдаюсь в трубку. Ну и хорошо, пристроена девушка, наконец. Я рад... Разве этого мало?

           — Вы знаете, Дима, я привыкла, чтобы на столе все было красиво. Почему посуда должна стоять в шкафу, чего ей там ждать? Пока я умру? Поэтому у нас всегда на столе фарфор и серебро. Хотите еще рюмочку рябины?
           — Хочу.
           "Нет-нет, спасибо, хватит," — вот что я должен был сказать, но не сказал. На секунду у бабушки вежливая улыбка сбилась на брезгливую, но тут же снова окрасилась радушием. За этим, — подумал я, — и стоит возвращаться. Чтобы убедиться, что есть вещи, остающиеся прежними при любых бстоятельствах. Те же слова про фарфор, улыбки, тот же шкафчик на кухне; я сразу его заметил, я когда на лифте поднимался, о нем думал: висит или уже нет?.. И рябина на коньяке... Полнее наливай, не жмись!.. Дрянь же рябина, покупная, не то, что раньше. Раньше сама готовила, мы с Инкой в Петергоф ездили. Бабушка сказала, что в Петергофе растет замечательная рябина. Я лазал по замечательной рябине как бабуин, собирая ягоды, и кидал грозди в подставляемый Инкой пакет. Снег с деревьев летел ей за шиворот, она визжала и плевалась... Потом вместе со снегом падал я...
           "Муж у нее, значит за рябиной не ездит... Может, они и с горки на фанерке не катаются?.."

           Обои клеить я умел всегда. Мама моя почти каждый год принималась передвигать мебель и делать ремонт. Отец уходил в рейс, а потом возвращался и ворчал, что все не так. Ему нравилось возвращаться точно туда, откуда ушел.

           — Я покурю пойду. Я быстро.
           — А вы так одна и живете?..
           Оставила!.. Оставила меня сидеть со старухой!.. О чем с ней говорить? Чего ее слушать?! Я не люблю разговаривать со старухами! Я ей дверь сломал! И не починил, не успел потому что... Со мной-то жила — курить бросила. Сама, причем, никто не заставлял!
           — ...Я покажу вам стол, пойдемте, Димочка.
           Да, тот самый. Только в гостиную переставили.
           — За ним Инночка делала уроки, когда в институте училась... Знаем мы ваши уроки! Когда мы сняли квартиру, Инка первым делом подошла к обеденному столу и покачала его: "Сволочи! Трахались — и весь стол расшатали. Ты его скрепишь?"
           Я не удержался и, когда отвернулась бабушка, проверил. Стол стоял крепко. Все равно. Все равно не нужен мне ваш стол.

           — ...Как это не нужен? Ты же писатель, должен за столом сидеть. Денег у нее, сам понимаешь...
           — Он старый, у меня новая мебель будет. И все новое. Я и так поклею. Я ей замок должен, помнишь, сломал?
           — Замок она давным-давно поменяла и забыла. Не хватало этой сквалыге бесплатно квартиру ремонтировать!
           — Шкафчик еще бы взял...
           — Шкафчик она не отдаст. Он тут хорошо висит, на месте... Она сроднилась с ним... Не проси даже, обидится еще...
           — Да. Висит хорошо.
           Конечно, хорошо, на совесть приколотил. Он и в конторе у нас хорошо висел, пока мы с тобой его оттуда не сперли. Я с этим шкафчиком в первый раз в эту квартиру и попал. Выпили тогда, чтоб хорошо висел. Я целоваться к тебе полез, а ты: "Хорошо, Дмитрий, я тебе отдамся".

           А со столом в последний. Не со столом, стол тут в прихожей стоял, об него меня лицом стучали, когда я дверь сломал, пришел, дал ногой в дверь, замок и сломался. Хахель твой меня стучал. Я пьяный был. Так мне и шкафчика не надо вашего, а уж стола... Чего я хорошего за ним напишу?

           Обои были старые и правильные. Сейчас их клеят встык, в расчете на выровненные стены. У тех бабушкиных обоев была кромка по обеим сторонам. С одной стороны кромку надо было срезать. С левой. Потому что обои пойдут от входной двери, там висит лампа, и кромка не будет давать полосатую тень.
           — А с этой стороны?
           — С этой стороны ванная, туалет и все остальное, тут все равно будут кусочки, тут можно и к двери. Режь с одной стороны, не будем создавать себе дополнительных проблем.
           — Чтоб хорошо только было...
           — Хорошо будет. Бабушка будет заходить домой — и радоваться, и радоваться... И нас вспоминать. Ты режешь, я выношу мебель, вырываю гвоздики из стен, отдираю плинтусы. Бабушка разводит клей, готовит обед, мы драпируем помещение... Да, Серафима Николаевна?
           — Не спешите, Димочка, не спешите...

           Серафиме Николаевне торопиться, конечно, уже совершенно некуда. Тем более, когда все вокруг тебя бегают, заглядывая в глаза, и спрашивают, так ли все идет, или чего поправить. Редкий случай покомандовать бабушка упускать не собиралась... А нечего разгонять всех!.. Пустила бы молодоженов и помыкала б на здоровье. Куда бы они делись, бегали на цырлах и в глаза заглядывали. Так?.. Или не так?..
           Не так... Что не так? Шкаф... Переставим мы твой шкаф, не ной только!.. Зачем тебе очки, а если они тебе нужны, нечего было их прятать под подушкой в спальне, а шкафу из прихожей там самое место, потому что в гостиной мы будем резать обои, и свободное место там совершенно необходимо, тем временем как в спальне...
           Серафима Николаевна гордо водрузила на нос очки и прошествовала на кухню, а я стал двигать мебель обратно. Нет, жизненным пространством эта женщина не поступится ни при каких обстоятельствах. Какие нахрен молодожены? Сегодня они мебель свою задвинули к тебе, а завтра саму задвинут в пыльный угол. Вон, Инка побежала… "Что на обед, не сходить ли в магазин..."
           Эмоциональный контакт восстанавливает. Правильно, Инку не присрать вовремя, себе потом дороже... Хватит уже там! Иди, стенки обдирай, я вам тут не нанялся один упираться, пока вы сюсюкаете...

           Переоделась заодно, время не теряя зря. В длинную белую футболку с пингвином, старая, еще Валера подарил, до меня дело было. Барыга какой-то денег пацанам засылать не захотел, те подъехали разобрались, заодно выбрали в ларьке из вещей кое-чего. Инке досталась футболка.
           Они на улице познакомились. Тот под утро домой ехал, а Инку бабушка из дома в очередной раз выгнала. Подобрал.
           И юбка в складочку была в придачу к пингвину. Она в этих складочках на работу к нам первый раз пришла, прямо как школьница. Стеснялась, не знала где сесть... К вечеру, правда, освоилась, стряхивала пепел на паркет и мурлыкала под нос: "Пытал меня мусор, крыса позорная..."

           "У меня муж, — говорит, — самый обыкновенный человек". Как будто извинилась. Дурочка, радоваться надо и гордиться! А то: один поэт, другой бандит, третий... Шли по Невскому... "Давай на другую сторону перейдем. Здесь Кирилла офис". Давай. Хотя я сильно сомневаюсь, что, увидя нас, он бы выскочил и стал драться...
           Так-то вот! Там Кирилла, здесь Мефодия, так и сторон не хватит, где ходить-то будешь?
           А сейчас стоишь себе спокойно на стремяночке и обои обдираешь. Красота! И прогресс. У Сашки, брата моего, ремонт делали, сидела, ноги на батарею задрав, и канючила: "Кыс-соу-у! Я заме-урз-з!" Александр тогда разозлился, дал тебе тряпку в руки и велел плиту отчистить. К нему Анка возвращалась через неделю, порядок надо было навести. Долго ты тогда бухтела. Но отчистила. Анка Сашку хвалила.

           На ногах у Инки были колготки. Старушачьи, цвета кофе с молоком. Они торчали у меня прямо перед глазами. Теплые такие. И почему-то всегда такое ощущение, что они сползают. Я в парикмахерской как-то сидел, стригла меня одна девчонка точно в таких же колготках. А она меня стрижет и дышит тяжело, простудилась, наверное. Руками по голове водит, сопит прямо над ухом, и колготки сползают. На меня что-то навеяло, я руки из-под покрывала выпростал да и подтянул колготки. Она от неожиданности мне чуть ножницами в глаз не заехала. Ничего, достригла потом. Катей ее звали...
           Они на вид только противные, потому что их старухи носят, а на ощупь мягкие и теплые. И шершавые...

           А Инку я и не трогал даже. Откуда я знаю, чего она полетела!.. Вот уж где действительно "не удержал"!
           А все потому, что обои приклеены плохо! Потянула девушка и не рассчитала!.. Сейчас будет орать, что я сволочь и не могу ничего, на нее тоже надо заорать, а потом заехать в морду, она заплачет и обреченно, с надрывом отдастся...
           — ...Блин, все ноги переломаешь, пока отдерешь... Может, не будем, хватит, те хорошо держатся?

           Из гостиной шкаф она убрать не потребовала. И на том спасибо. Но протискивалась с крайне недовольной физиономией. Ворчала что-то под нос, стучала кулачком по стенке, на всякий случай слова "проклятая мебель" выделяя погромче, чтобы мы не ввелись в заблуждение относительно предмета недовольства. Обратно же из-за шкафа показалась напротив совершенно удовлетворенной и осмысленно деловитой. В руках у нее была толстая потрепанная книжка с обилием закладок. Этого только нам с Инкой и не хватало.
           "Домоводство". Я знал эту книгу и то определяющее влияние, оказываемое сим фолиантом на престарелые натруженные мозги. На мое счастье, в ней не было главы о ремонте холодильников, поэтому прошлое явление миру сего тома обошлось без большого геморроя, бабушка ограничилась общими советами типа: "Вы там поосторожнее, он очень хрупкий". И это после того, как они вдвоем полдня уговаривали меня поменять поломанную систему охлаждения на новую, привезенную и сваленную в ящике на балконе... "Да не умею я!..." — "Да чего тут уметь!.." Уметь и в самом деле было не особенно чего, стекловатой только немножко покололся. Глава о поклейке обоев в "Домоводстве" была.
           — Димочка, я развела клей, можно мазать стены...

           Я не хочу клеить обои твоей бабушке! Я не хочу клеить обоев, я хочу трахнуть тебя и забыть окончательно, я не хочу видеть твою бабушку, я вообще не люблю старух!.. Я не хочу влезать в твою жизнь и пускать тебя в свою, пусть они идут параллельно своей дорогой и поменьше пересекаются! Я счастлив, что ты наконец вышла замуж и молю Бога, чтоб ты не развелась! Мне приятно смотреть на тихую и спокойную жизнь, и я не хочу быть причиной для катаклизмов, у тебя и так их было больше, чем достаточно! Живи со своей семьей в мире и согласии, бабушка пусть идет лесом, а обои не клеят на обмазанные стены!.. Клеем мажут сами обои, чтобы не писали по этому поводу книги!.. Что вообще хорошего можно прочитать в книгах?! Что в них можно увидеть, кроме павлиньих перьев авторов, распускающих их к месту и не к месту в расчете на все то же тривиальное потрахаться?! "Стены мазать..."

           — Стены, Серафима Николаевна, мажут штукатуренные. Чтобы в дальнейшем они не впитывали клей. Здесь стена бетонная. Бетон ничего и так не впитает...
           — Она прочитала, она теперь не успокоится...
           — Это не мои проблемы. Объясни ей.
           "Бу-бу-бу..." Будешь мне еще губки свои морщинистые поджимать!.. Куда ты денешься!.. Зятю мозги трахай, а я-то тебе кто?.. Закончил свое грязное дело и ушел. И нет меня. И дуйся сколько хочешь. А будешь выпендриваться — не доделаю и брошу все, клей сама, кого ты еще подпишешь, хоть за стол, хоть за шкаф, никто с тобой связываться не хочет давно. Потому что старая уже. Отвыпендривалась свое! Пора отвыкать от дурных замашек. Пора учиться быть тихой и вежливой. Инка и сегодня к тебе раз в месяц небось приезжает, а завтра раз в год будет. А послезавтра на похороны. С небрежно скрываемым облегчением...
           — Кыс... Давай по углам промажем. Чтоб там крепче держалось. Пусть отстанет.

           Точно так же она клала голову мне на плечо и гладила по спине... Тогда в нам Ленка пришла. Без звонка, мы и не ждали ее вовсе. Я клеил вертолетик, ты красила ногти, и каждый думал о том, как бы поаккуратней свалить из дома. Мы и дверь пошли открывать каждый сам по себе. А когда зашла Ленка, радостная такая, ты так же положила голову мне на плечо и стала гладить сзади. Мы еле успели сказать: "Хорошо, Ленка, что ты пришла, проходи, сейчас чай будем пить," — как поволокли друг друга в ванную, спотыкаясь и бормоча что-то уж совсем несвязное. Ленке пришлось самой ставить и заваривать чай. Ты обожгла руки, вцепившись в трубу с горячей водой, я разлил твой шампунь, мы насквозь промокли под струей из душа, рванувшей вдруг в самый неподходящий момент...
           В холодильнике у нас лежало сливочное полено. Ленка любила сливочное полено. Она нашла его и стала кушать с чаем, отламывая по кусочку маленькой ложечкой. Когда мы пришли на кухню, вид у нее был очень довольный. Она как будто и не заметила нашего невежливого отсутствия, но между делом хмыкнула, что мы с тобой адская смесь.

           — "Подождать восемь-десять минут..."
           — Клеим.
           Они намокнут через восемь-десять минут. Намокнут и начнут терять форму. Рваться будут. Их клеить надо, как только намазал. Сразу и быстрее. Можете мазать свои стены сколько влезет, если очень хочется. Сами захотели — мажьте. Минут через двадцать стены просохнут и станут как были, ничуть не хуже. Я пока газет ваших дырявых постелю, чтобы пол не пачкать... Испоганили всю прессу! Каждый день они выходят, каждый день! И каждый день в них пишут новую бодягу, ничуть не хуже старой! Зачем вырезать? В три слоя стелю!..

           Сейчас!.. Курить она пойдет!.. Мало того, что ерундой занималась, пока работал, газетки стелил, так еще сидеть опять со старухой?! Ненавижу старух! Я женщин люблю, молодых и красивых, а старух ненавижу!..
           Когда я говорил это Инке, по какому бы ни было поводу, она всегда обижалась, начинала орать что-нибудь про свою бабушку, про то, что у нее нет никого, что все ее бросят, а бабушка останется, что я хам и сволочь, что смею наезжать на ее родственников, что вообще кто я такой, да катись к своему братцу, если вы одни такие замечательные, а все вокруг — насрано... Приходилось молча выслушивать, дожидаясь паузы, когда можно будет вставить: пойдем ладно, выпьем чего-нибудь, — но и тогда она продолжала бухтеть, уже по инерции, пока пятьдесят грамм водки под котлету по-киевски не делали свое доброе дело...
           Ненавижу старух!
           Останется... Вот она у тебя и останется только... За что держишься, то и останется... За мужа бы держалась, а не болталась по бывшим... Жеваное пережевывать...

           И когда ты жила со мной, то тоже держалась больше за бабушку, а не за меня... Вон они, лыжи-то, стоят, и они никуда не делись дальше бабушкиного балкона.
           Не остался я со старухой, пошел с Инкой. А на картонке ты сама кататься не захотела. Ты на лыжах захотела кататься. "Нинка меня в Кавгалово зовет, мы там катались..." Сука Нинка! Докатились. Он меня больно об стол стучал. Гад! Дать бы тебе этой самой лыжиной про башке!.. Бабушка у нее одна... Я, значит, не один, нас, значит, много было... С мужем надо жить, а не с бабушкой! Пусть там побесится, по другую сторону, я штору на балкон незаметно призадернул, специально, чтоб позлить. Ей полезно, у нее все равно событий мало случается, она твоими давно живет!
           Как бы там ни было, сплошную стенку мы поклеили, ерунда осталась, если не успею пару кусков сами приляпаете, ничего страшного...

           Я успел приклеить кусок над дверью в гостиную.
           Пока они кричали друг на друга за закрытыми дверями кухни, я не спеша помыл руки и оделся. И все равно забыл кисть. Серегина была кисть, не моя. Он искал ее потом.

           Когда Инка пошла за мной, то стала плакать и злиться, я стал ее утешать, но не очень. Пусть к мужу идет плакаться. К тому же думаю, сейчас утешится если слишком быстро, то любви захочет... И это пусть к мужу!.. Для чего вы женились? Чтобы быть самыми близкими и утешать друг друга... И любить друг друга... Чтобы держаться друг за друга... Прежде всего...

           Тем более, мне негде... Вот комнату куплю...