* * *
Метро закрыто, развели мосты,
Такси, мигнув, растаяло в тумане.
Моих рублей шершавые листы
Беспомощно шевелятся в кармане.
А я стою и не могу понять,
Назад на три столетия отброшен,
Что город ночью разделен опять.
Он никогда не порывает с прошлым.
Охота
Я видел: ястреб свой сломал полет -
Горизонталь сменилась вертикалью,
И вот он воздух утренний сечет
Изгибом крыльев, как дамасской сталью.
Вот он разрезал синий воздух, где
сегодня от воздушных замков тесно,
И капает подобное воде
Их жидкое, податливое тесто.
А вот им красный воздух рассечен,
Где лязг войны и боевые кличи
Столь плотны, что на миг запнулся он,
И искры высекают перья птичьи.
Вот он прорезал черный воздух, здесь
Пары земли и насекомых пенье,
Но ястреб прошивает эту смесь,
Ни на секунду не прервав движенья.
Вот он завис у самой почвы, лишь
Ударив по траве крылом, как дробью,
Поддел когтями полевую мышь
И вдоволь напился мышиной кровью.
Конец экспедиции
Виноградник распахан,
и высохло в кружке вино.
Сразу вечер и осень -
сюжет увяданья "в квадрате",
И луна на холме
бесполезным сияла пятном,
Как рябая старуха
в усыпанном золотом платье.
Было ветрено ночью,
палатки клонило к земле.
Звезды тоже дрожали,
и ветер к утру погасил их,
Но ему далеко
до холодных ветров в ноябре.
Он еще не ревет,
а слегка завывает плаксиво.
Ветер утром растаял,
но позже, когда грузовик
Увозил нас домой,
в тряский кузов под рваным брезентом
Он ворвался опять
и куда-то под ребра проник,
Чтобы мы хоть на миг
осознали серьезность момента.
А дорога лежала
не змейкой, а ясной прямой,
Где меж пунктами только
пять клеточек школьной тетрадки.
Я ужасно устал.
Все в порядке, я еду домой.
Виноградник распахан,
а так - все путем, все в порядке.
* * *
Vexilla regis prodeunt inferni...*
Dante
Vexilla regis prodeunt... похоже!
Уже трясет от музыки дома.
Ее мотив навязчивый несложен -
Играют марш: ать-два, ать-два, ать-два.
И я бегу, толкаясь, меж другими,
Затасканный, заплеванный, в грязи,
Хочу увидеть царственное имя,
Увидеть лик божественный вблизи.
Текут, текут по улице знамена.
Их странен цвет, но, между тем, знаком,
Вот розовый и белый на зеленом,
Вот золото на темно-голубом.
И не видать, как меж рядами скачет
(А скачет ли?) на белом скакуне
Любимец Марса, ставленник удачи,
Несущий свет разгромленной стране.
Я падаю под острые подковы,
Чтоб в миг, когда наступит темнота,
Увидеть то, что страшно, но не ново -
За спинами конвоя пустота.
