* * *

Челентано весной услыхав по приемнику, фильм
                                                        посмотреть захотела,
Там где тащит он девку в кровати (ну, через деревню,
                                                                      ты помнишь).
Белозубая молодость Питеру, солнцу навстречу уже
                                                                      полетела.
Моя старая юность вослед устремляется. Разве ее
                                                                      успокоишь?
Ни французским глаголам, ни книгам нет места в моей
                                                        голове зачумленной.
Как девчонка, бегу за мячом, и забрызганы джинсы
                                                                      до попы.
Толпы солнечных зайчиков в невской воде совершают
                                                                       галопы.
Фолианты на полках вздыхают. Весна голубая летит
                                                                      во вселенной.
Это ты виноват, плутоватый юнец
                                                     со свечою во взгляде,
Обезумевших пальцев владелец, терзающий сердца
                                                        весеннего склоны,
Что в глазах моих, юностью пьяных твоею
                                                        и вечно зеленых,
Столько солнца, что с завистью смотрят в лицо
                                                        проходящие леди.

Из цикла "Дни января"

Стряхивая паучка с предплечья,
южной ночью вспоминаю,
как крепко держали грифоны свои уздечки,
Чтобы с моста я,
листая ночи странички, не угодила в речку.
В черную прорубь. В отдаленье от этого крена,
перед грифонами я преклоняю колена.
Они же не дали свалиться мне в темную воду.
Они ведь кусали колечки.
И выжгли мне волчью свободу
на темном предплечье.

Из цикла "Новый март"

Уехала напрасно далеко.
В моей груди кусочек черной боли
Растаял, и сочится молоко.
Я им кормлю ягнят, мной встреченных в горах.
Но свищет ветер в щели генуэзской,
И малышам передается страх.
Я думала, что боль оставить, как платок,
Возможно, привязав ее к цветущим веткам.
Я наколола палец о цветок,
Мне незнакомый. И осталась метка.

Из цикла "Август"

Ночь, разбитая на треугольники звезд.
Кто-то, вызванный из дому, должен услышать,
Что пора уходить, и в ответ на вопрос
Получить свой осколок, сорвавшийся с крыши.
Это белой звезды отколовшийся хвост.
Кто-то, вызванный из дому в ночь, что таит
Одиночество звезд, откликается звоном
Золотистых цикад, словно пеньем планид,
Должен жить этой ночью по новым законам,
С этим новым осколком, что сердце хранит.

Из цикла "Childness"

Вернись в этот город.
Пусть будет темно.
И снова уедь,
Непременно во мраке.
Ты станешь известен
Здесь каждой собаке.
И каждой старушке,
Глядящей в окно.

И каждая, может быть,
Сольвейг, Ассоль.
Поверь мне,
Уж я это знаю отлично.
Пускай же провинции
Твердая соль
Блеснет и смешается
С солью столичной,
Что ты привезешь
На своих башмаках.
Да, комкая адрес
В замерзших руках,
Вернись в этот город.
Пусть будет светло.
Пусть колокол
В чистое небо ворвется...